Каждому по заслугам ==>
Проследив за Дюсали младшим, Джон только больше убедился, что его дела плохи. Мальчишке срочно нужна была помощь, а в делах вампиров инспектор не разбирался слишком хорошо. Смекалки хватило только понять, что обычные врачи тут не помогут. Ему нужен был отец. Следя одним глазом за чумным вампиром, Джон поспешно достал телефон. И обнаружил тот выключенным... Громко чертыхнулся, в попытках включить самый экономный режим - но тщетно. А это ведь всё Геллерт виноват! Это он вынудил парня одолжить ему телефон, потому что свой на работу взять забыл. И наверняка, пока Харт торчал в архиве, играл целый день во всякую дрянь. Чёрт!
Инспектор упустил из виду Диора, пока отвлекался - тот ушёл вглубь леса. Он ему сам никак не поможет, придётся потратить время на то, чтобы вернуться домой и восстановить себе связь. Это самое верное решение и с тревогой Джон выбрался из леса, надеясь не напороться на отравленного и злого оборотня. Вернулся к своей машине, отставленной в укромном месте и против многих правил безопасности погнал домой.

По пути искренне переживал за молодого вампира. Как-то его история больше запала в душу Харта, хоть он и знал ситуацию поверхностно. Парень воспитывался в семье полицейских и как никто другой знал, как порой закон несправедливо вершит правосудие. Юный разум бунтовал, но его ненадолго хватило. Стал на сторону столь ненавистного закона. Но ещё не очерствел до конца.
Остановился возле своего дома и, не глядя по сторонам, выбежал из машины, чтобы не терять драгоценного времени. Рабочий рюкзак оставил внутри. А по пути ещё и ключи уронил. - Да твою ж..
Пока наклонялся, чтобы поднять, уже и по сторонам посмотрел. И только сейчас за глаз зацепилась бьющая по вискам деталь.
Машина Капитана.

Джон слишком хорошо её знал, чтобы перепутать с какой-то другой. Сердце моментально упало в пятки, а градус тела резко повысился. Теперь внимание было приковано только к этому элементу ночной улицы. Руки задрожали. Что он здесь делает?...
Инспектор не привык к настойчивому вниманию со стороны Брендана. Они встречались и восполняли потребности друг друга. На этом всё. У них не было романтичного времяпровождения с друг другом, не было совместных прогулок. Да Бренди даже за ним после работы никогда не приезжал. Они не пересекались на людях. И Джон всегда знал о встречах, хотя бы за пару часов заранее.
В последние дни ему пришлось игнорировать парня, чтобы сохранить данную клятву Совету. Двойная жизнь забирала много сил, но Харт не привык вычёркивать свою подпись там, где её уже поставил.

Со стороны было видно, как он заметно растерялся. Замер, неотрывно смотря на тонированные полуоткрытые стёкла. Встретился взглядом с ним. И всё забыл.
Нужно было идти. Его ждали. Сделал несколько замедленных шагов вперёд, а потом уже и торопящихся. Явно нервничал, но теперь уже по другой причине. Открыл дверь с осторожностью, как будто та могла ударить током. Прежде, чем сесть в машину, встряхнул ноги. Знал, что капитан падок на идеалистичность во всём. - Привет? - посмотрел на него, но потом опустил взгляд вниз.

Джон не думал, что внезапная встреча станет для него таким испытанием. Быть может потому, что ему нелегко самому было принять обман со своей стороны. Он никогда ещё не обманывал Келли. А тут пришлось..
- Я рад, что ты приехал. - сказал так тихо, что почти шёпотом. Смял руки между собой.

Их отношения были сложными для каждого из них, и хоть парень не до конца понимал внутренний мир Брендана - чувствовал его на каком-то другом уровне. Он сразу распознал в нём родственную душу. Того, кто сможет понять. Почему-то всегда тянулся. Когда они были вместе, казалось, будто наэлектризовываются. Но возможно, так видел только Харт, потому что никаких признаний в чувствах от капитана он никогда не слышал.
Первый их раз произошёл на фоне яркого конфликта. Джон тогда излишне резко выразился по поводу команды, при чём, был на стороне капитана, но ему это всё равно не понравилось. Они взаимно подрались - а возникшее напряжение как-то неосознанно переросло в некотролируемую страсть. Тогда Харт ощутил себя безумно счастливым, потому что был желанным. И влюбился.
Это произошло ещё раньше, даже до того, как он узнал о статусе Келли. Но с каждым разом чувство закреплялось всё сильнее. Он был болезненно привязан к нему. И очень боялся убедиться в том, что это одностороннее чувство. Поэтому никогда не задавал глупых вопрос "А ты меня любишь?", "А ты мне верен?"

Чуть позже понял, что всё не может быть так просто. Бренди отрицал возникшее чувство и желание по отношению к нему. И Джону раз за разом приходилось ему доказывать это ещё и ещё раз. Он всячески его провоцировал, иногда даже открыто просил. Любил это безумие. Полюбил Капитана. Полюбил боль. Но в дни спокойствия и одиночества приходил к тому, что хочет получить ответ. Прямой, честный, искренний. Он хочет принадлежать Бренди всецело, а не только у него или у себя дома. Хочет ли Келли того же..?

Сидя рядом с ним в напряжённом молчании, снова прокрутил все эти мучительные мысли в голове. Решиться спросить такое казалось невозможным. Точно не сейчас.
- Как твои дела? Пойдём в дом? - предложил ему, ожидая ответа.
Организм был здорово истощён, поскольку в последний раз получал пищу ранним утром. А ещё эмоциональные переживания вскружили голову. Всё наложилось и смешалось.

Отредактировано Джон Харт (2022-10-01 17:24:44)

От него веяло злобой и напряжением. Приветствие улетело куда-то мимо, так и оставшись без ответа, а на искренние слова Бренди даже не шелохнулся, чем заставил Джона ещё больше потускнеть. Плечи опустились вниз под невидимым, но очень тяжёлым грузом, а тишина застряла комом в горле, не позволяя нормально дышать и сглатывать.
В этом чувстве не было ничего нового, но, наверное, Харту хотелось чувствовать себя иначе рядом с ним. Хотя бы немного. Хотя бы раз.
Парень заметил, как Келли сильно сжимает руль. И уже подсознательно был готов принять удар. Не за что-то, а просто к этому был готов. Иногда ему казалось, что он раздражает капитана, поэтому и вызывает такую вот реакцию. И нет в их отношениях никакой любви. Но тогда почему..? Разве так бывает? Джон не знал..

В голове уже панически завертелись мысли. В машине становилось трудно дышать, не смотря на приоткрытые окна. Харт пытался спрятаться за полем бейсболки, чувствуя, что надвигается бедствие. Как вдруг парень обратил на него взгляд. Бесчувственный - от чего инспектор ощутил себя уже унизительно.
Он не пойдёт с ним в дом, а это значит, что сегодня ничего не будет. Это значит, что он его не хочет. Зрачки расширились от болезненного непринятия. Джон боялся, что Бренди к нему вмиг остынет и был готов делать многое ради того, чтобы этого избежать. Не понимал, что если настоящих чувств нет, то это не спасёт ситуацию. Просто не хотел этого понимать.
Смысл в глазах Харта разбился на осколки. Капитан его добивал. Парень уже не помнил, на основе чего был подкошен. Он забыл что-то очень важное. Но вот что, вспомнить не мог.

Инспектор ничего не выказал в ответ. Ему было нестерпимо страшно, что капитан приехал сюда за тем, чтобы расстаться. Иначе что он тогда здесь делает?
Взгляд напротив вдруг стал пристальным и изучающим. В нём появилась доля интереса, но какого-то расчётливого. Что ж, это уже хотя бы что-то..
Джон следил только зрачками за спокойными и равномерными движениями его рук, не смея дёрнуться. Вот он берёт его руку, перебирая пальцы и захватывая именно мизинец. Стук сердца учащается. Парень никогда не мог предугадать его действий. Когда дело касалось Келли, интуиция его подводила.
Вот вторая рука придавливает палец сильнее и уводит в сторону.. В попытке чего? Что он намерен сделать??

Харт, затаив дыхание, наблюдает, но над ним берёт верх страх. И громкое горячее дыхание срывается с уст, обжигая их руки. В глазах мольба остановиться. Он всё понял и осознал. Нужен лишь шанс всё исправить.
Капитан сохраняет спокойствие, но Джон слишком хорошо знает, что стоит за этим ровным тоном. Он не сможет ему сказать правды. Не сможет и солгать.. Это ловушка.
- Д-да.. - увидел в этом вопросе шанс сказать о том, что его тревожит. - Нет. - с опаской и шёпотом поменял свой ответ. Между ними не всё хорошо. И никогда так не было. Хотя бы пару секунд Джону нужно было перевести дыхание. - Прошу, пойдём в дом. - он просил не только интонацией, но и глазами. Свежего воздуха в этом малом промежутке уже будет достаточно, чтобы собраться с мыслями.
Джон встревоженно кинул взгляд на его руки и свой палец, чувствуя уже выброс адреналина. Он не просил отпустить, потому что это не только было бессмысленно, но и всё испортило бы.
- Ты знаешь, что завтра за день? - спросил вдруг сдержанно и спокойно, пытаясь отвлечь не только его, но и себя. Убедить в том, что всё в порядке. Всё ведь решаемо, так?

Завтра будет ровно год их отношений. Капитан мог легко упустить из виду эту дату, потому что они не помечали этот день официально, да и не договаривались встречаться. Джон даже не был уверен, что капитан так называет их отношения. Но лично он вёл счёт с момента их первого раза, когда вся правда вскрылась. И Харт был готов к завтрашнему дню. Ещё две недели назад купил то, что ему так не терпелось вручить Келли. Он спрятал это и пытался забыть, чтобы не сорвать сюрприз раньше. А сейчас просто воспользовался этим как спасательным рычагом. Пусть Бренди подумает, пусть отвлечётся. Джону нужно было набраться решимости на обсуждение. По большому счёту он проигнорировал второй вопрос капитана, но только для того, чтобы ответить на него позже. В идеале, в доме после ужина.

Физическое давление на палец усилилось, но оно не могло сравниться с давлением глаз, и именно это не позволяло Джону как-то выказать звучание боли. Он терпел. Сколько себя помнил. И пусть ему удалось вырваться из чокнутой семейки, сбежать от Йорка - он не сбежал от своей изуродованной души. Парень ничего не знал про прошлое Келли, хотя очень хотелось. Это было недопустимо знать, об этом и были их негласные правила.
И если Брендану удалось в своё время выбраться на другую сторону боли, то Харт так и не смог. В его голове засело уверенное убеждение: кто терпит, тот заслужил терпеть. Это его место и иначе быть не может.

Что бы сейчас не чувствовал капитан - он этого не сказал. А значит, Джон остаётся в неведении его чувств. Ему по-прежнему кажется, что лишь для одного его это всё имеет утаённый от окружающих смысл. Возможно, инспектор слишком романтизирует свою болезнь и зависимость Брендоном. Но это то, что помогает ему выжить здесь. Именно вот такая вера в то, что между ними, всё же, что-то есть. Не может же он быть просто удобной игрушкой, которая даёт подпитку эмоциям время от времени? Или в том и дело, что может...
Мизинец затёк от несменного и неудобного положения, начиная покалывать. А Харт продолжал терпеть, уже поджав губы.
Правила игры.. Он воспринимает это как игру.

Почему-то каждое слово в таком ключе отдавало болью. Невидимой. Келли не мог её выпить, но зато её очень сильно чувствовал Джон. Для него это уже давно перестало быть просто игрой с правилами. Это было способом выжить.
- Прости.. - сказал тихо. То ли за то, что попытался нарушить ход игры. То ли за то, что обманул. То ли за то, что не хотел сегодня боли...

Диалог не складывался. Каждый говорил о своём и ответ парня дал Харту понять простую истину. Ты нужен кому-то только до тех пор, пока можешь что-то дать. И плевать, что сам он по отношению к Бренди испытывал совсем обратное. Готов был только отдавать.
Рука оказалась свободной, но свобода не радовала. Всмотревшись в него внимательно, Джон не стал отводить руку к себе, только размял немного палец. Келли закрылся. Делал так всегда.
Инспектор почувствовал себя резко эгоистом. Он думал о том, что у него болит душа за них, переживал за продолжение. И думал об ужине, потому что так и казалось, что может отключиться прям в машине капитана.
Но совершенно не подумал о том, что все эти дни Бренди испытывал что-то очень тяжёлое и пробирался через это сам. Джон его подвёл. И на себя сейчас злился.

Посмотрел в ту же точку, куда уставился капитан. Но не нашёл там никакой истины, даже малой её части. Он не скажет сейчас об этой глупой годовщине. Не озвучит и своих дурацких вопросов. Совершенно не это было сейчас нужно Бренди.
Инспектор безумно хотел  к нему приблизиться, но это было возможно только при одном условии.
- Ударь меня. - произнёс шатко, а голос стал уже совсем другим. - Ударь меня. - сказал более настойчиво и для оправданной реакции с натиском обвил своими пальцами его руку, лежащую на руле.